Диагноз – бессмертие. Одержимые бессмертием - Страница 140

140

С этой целью я вывел на экран план Управления, надеясь найти на этом плане какой–нибудь запасный выход из подвалов, предусмотренный на случай пожара, наводнения, осады и прочих стихийных бедствий. Увы, никакого секретного хода на плане конторы отмечено не было. Впрочем, на случай эвакуации здесь имелся межпланетный портал, возле которого мы как раз в данную минуту сидели. Однако у Наплекова, поднаторевшего в конспиративных шашнях, мог иметься эксклюзивный тайный ход, не зарегистрированный в общей базе. Опять приходилось рассчитывать на содействие министра, припертого к стенке так нелюбимым им майором Токаревым и иже с ним.

Обернувшись к хмурому, аки грозовая туча, Наплекову, я сказал:

– Не хотят ведь вас выручать, Аркадий Степанович. Никак не хотят. Насколько я понимаю, вы для них теперь все равно что труп, пока еще, правда, живой.

– Вы же обещали мне бессмертие, – напомнил Наплеков, серея измятым лицом.

– Я не отказываюсь от своего обещания. Но до бессмертия еще надо добраться. Чтобы его получить, у вас остался один путь – дальнейшее сотрудничество с преступниками, то есть, как вы понимаете, с нами. – Я выдержал небольшую паузу, наблюдая за процессом внутренней борьбы, в подробностях отразившимся на лице министра: желание жить, да не просто жить, а жить вечно, боролось в нем с ненавистью ко всем париям вообще, а ко мне – в особенности. Я не сомневался, что победит древний инстинкт выживания, одинаково властный как над париями, так и над министрами. – Итак, – продолжил я, – какие у вас будут предложения?

– Какого рода предложений вы от меня ждете? – глухо спросил Наплеков, уперев взгляд в приборную панель. Я нисколько не сочувствовал его душевным мукам, хотя понимал их очень хорошо.

– Давайте поговорим начистоту, Аркадий Степанович: вас уже заочно похоронили, кроме того, они там, наверху, считают, что моя угроза нападения на Купол – это блеф. Но мы–то с вами прекрасно знаем, что нападение вполне реально: я давно уже собирался раздраконить ваше чертово логовище. Однако думаю, что сейчас подобная акция была бы несвоевременна. Уверен, что и вы хотели бы предотвратить военный конфликт, мало того – это ваш профессиональный долг. А для его исполнения вам требуется всего–навсего помочь мне выбраться отсюда и вернуться в город целым и невредимым к назначенному сроку. Заметьте, я даже не упоминаю, что это единственная для вас возможность сохранить собственную жизнь плюс к тому обрести бессмертие. Так что давайте вместе подумаем, каким еще безопасным способом мы могли бы покинуть ваше Управление.

Он поиграл скулами, громко сглотнул и, наконец, выдавил, не поднимая глаз:

– Только через Третий мир.

Третьим миром здесь называли систему древних подземных тоннелей и коммуникаций, по которым раньше ходили поезда. Теперь в Московский метрополитен без особой нужды не рисковали спускаться даже парии – о здешних подземельях и их обитателях ходили леденящие кровь легенды, приводить которые я даже не берусь по причине их явной фантастической преувеличенности. Главное – из подвалов Управления существовал выход! Я кивнул:

– Вот и отлично. Значит, сейчас вы нас туда и поведете.

Наплеков опешил:

– Вы что, хотите… затащить меня туда?.. В Третий мир?.. – Его покрасневшие по–кроличьи глаза налились неподдельным ужасом.

–Я уже сказал, что это единственная, для вас возможность получить бессмертие. Но если вы предпочитаете остаться и быть обвиненным в пособничестве террористам и в государственной измене…

Наплеков тихо застонал, опуская голову на руки. Считай, этого я дожал, вряд ли он и дальше будет ломаться.

В то же время из угла донесся тонкий девичий голос, вопрошающий испуганно у дедушки – где это, мол, я нахожусь, зачем ты меня сюда притащил и что это, черт возьми, за люди. Внучка очнулась.

Я совсем забыл сказать старику, что его Катя после воздействия аминоморфа, скорее всего, забудет события предыдущих двух часов своей жизни. Помогать пирату я не собирался – родственницу я ему доставил, дальше его проблемы, пусть возится. Однако он должен был понимать, что в случае истерики я вынужден буду принять меры. Истерики пока вроде бы не намечалось, только испуг, но и его отчасти гасило присутствие рядом родного дедушки, тут же пустившегося в сбивчивые утешительные объяснения.

Ловя краем уха их бессвязный разговор, я тем временем снял себе на коминс схему подземных коммуникаций. Ну, вот вроде и все здесь… подумал я и напоследок вытащил из гнезда в пульте кубик галлопроектора – пригодится в полевых условиях, когда в роли монитора останется только окошечко ручного коминса.

– Ну что ж, пошли! – сказал я Наплекову и остальным, бросая последний взгляд на сомкнутые двери портала – такие близкие, манящие. Странно все–таки было от них уходить, выбирая какие–то иные, неудобные и опасные способы бегства. Но это был как раз тот случай, когда длинный путь мог оказаться более коротким. По крайней мере он давал нам шанс.

Итак, мы вновь отправились плутать по коридорам вслед за нашим Сусаниным. Позади старый пират тащил свою драгоценную внучку, на ходу впаривая ей что–то о новой виртуальности с экстремальными условиями, о доблести предков и о какой–то медали «За отвагу» – по–моему, полный бред, но девица шла, значит, на нее это действовало.

Наконец Наплеков привел нас к зарешеченному лифту. И предложил в него грузиться. Но ехать в лифте я не хотел – обесточат ведь, только сядь, и возьмут всех тепленькими. Пришлось спускаться по аварийной лестнице – узкой и едва освещенной, с облупленными стенами в грязных потеках и слоями пыли повсюду, куда ни глянь. Ступеньки под ногами порой крошились: похоже, что этой лестницей не пользовались лет этак сто.

140